* * *
Жизнь не хаю я, не упрекаю;
Жизнь она придумана не зря;
Да, и отгрущу, и отпорхаю,
Получая от других, даря.
Что с тобой отсюда унесем мы?
Не запутаться бы нам в земной игре...
Не дойти до Бога — грех весомый,
А уйти от Бога — жуткий грех.
* * *
"Все говорят – нет правды на земле...
Но правды нет – и выше!"
(А. Пушкин)
Не надо марать Небо
Тяжелой грязью земной,
Ты в небесах не был,
И ложь видел лишь под луной.
И далеко не прав ты,
Как словом своим ни владей...
Уже на луне нет неправды,
Ибо там нет людей.
* * *
Как ни пой, все мы дети заката,
Даже те, кто в весеннем цвету;
Одни круто, другие покато
Удаляются за черту.
Остаются и песни и пени
На обочинах пыльных пути.
В жизни много хрупких растений,
И от этого не уйти.
* * *
Кому-то смех, кому-то боль,
Кому-то грустные закаты.
Дни поздней осени покаты,
Серы, скучны, без алых зорь.
У каждого своя судьба;
Костер свой — после — костровище;
Свое питье, одежда, пища,
Дней разномастных череда.
* * *
Пока я веду эти строчки,
Чернильная тянется слизь,
Плетется без заморочки
Вялотекущая жизнь.
Но, вдруг, может все изменится:
Внезапно причалит беда:
Будильник с комода свалится —
И стрелкам застыть навсегда;
Куда-то провалятся будни,
Привычные словно пестрядь.
Все это, конечно, будет,
Но стоит ли заострять?
* * *
Там где снаряды рвутся,
Где автоматы строчат, —
Чьи-то сердца бьются,
Чтобы вдруг замолчать.
Откинется люк-дверца,
Оттуда повалит дым...
Это умолкшее сердце
Может стать и твоим.
* * *
Кажется все объяснимо,
Свежая голова, —
Ясный и четкий снимок,
Не кудреваты слова.
Время сочится сквозь пальцы,
День новый взглянет в окно:
И четкость, увы, расплывается
Синим чернильным пятном.
* * *
Таких не придумаешь строчек,
И красок таких не найдешь:
Дыхание белой ночи,
Реки предрассветная дрожь;
И листья, и травы, и берег,
Косынка рассвета вдали, —
Срисуешь, и все это блекло,
В какой-то словесной пыли.
В рифмовке заматереешь,
Средь красок — дока прямой...
Выдать-то не сумеешь
Лучше природы самой.
* * *
Мы сменили кого-то,
Сменит кто-то и нас;
Все мы дети полета,
Неизведанных трасс.
И не в хаос, а в космос
Нам прочерчен маршрут.
Вот поэтому звезды
Так чудесно цветут.
* * *
Удел наш — только смириться,
И к силе своей недоверие...
В траву упадет птица
И растеряет перья.
Вымерли динозавры,
Трои разрушены стены;
Что с тобой будет завтра?
Какие ждут перемены?
Какие империи рушились!
Какие гибли народы!
Смерть — для смирения душ наших,
Для нашей упрямой породы.
* * *
Ты себя не оставишь в граните,
Ты себя не поднимешь до звезд;
Разрушаются громкие плиты,
Зарастает травою погост.
Мир подлунный не создан для вечного,
Здесь одно вытеснимо другим.
Всё подвластно минут течению,
Все — на тихой воде круги.
* * *
Этот спился, а этот разбился;
Тот от старости дал лататы,
И как будто бы не появлялся,
Ни детей не растил, ни цветы;
Ни пахал, ни косил, ни сеял,
Про любовь не писал роман;
За деньгами не ездил на север,
Но худым оказался карман;
И не бегал по скользкому трапу,
И не сыпал зерно из мешка...
На могильном бугре травка
Без огрызочка пирожка;
Ни кусочка вороне голодной,
Ни рюмашечки для калек.
Ну, видать, небесам так угодно,
Чтоб бесследно исчез человек.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : На пороге смерти - Николай Николаевич Дорогой Господь! Это я сегодня понимаю, что Ты хранил меня всегда. Ты не дал мне умереть при рождении. Ты не дал мне утонуть, когда я тонул. Ты не дал мне умереть, когда я сам этого хотел. Ты хранил меня даже тогда, когда казалось, хранить меня не за что. Ты давал мне силы тогда, когда жизнь казалась ненужной и бесполезной. Ты хранил меня, как «зеницу ока». Ты спасал меня от выбросов и завалов в шахте. Ты хранил меня от тюрьмы и нищенской сумы. Ты был моим Отцом давно, но я не признавал Тебя. Ты стучался в мое сердце, но я был как глухонемой. Ты окутывал меня своей любовью, но я не понимал ее. Когда не стало моих родителей, Ты заменил их. Ты и сегодня все Тот же любящий Отец, Который ждет Своих блудных сыновей и плачет, когда они умирают без покаяния.
